— Маленькая дрянь! — прорычала Лесса, поднимаясь на четвереньки.

Лицо колдуньи было перепачкано землей. К губам прилип прелый листок, и она сплюнула, но не смогла убрать его сразу. Избавившись от листа, она резко выбросила вперед руку с разведенными пальцами, а затем стиснула кулак и рванула на себя. Миррэ вскрикнула и упала, волочась по траве с приличной скоростью. Как будто бы невидимый аркан тащил жертву обратно на место заклания.

— Думали испортить мне ритуал? Не выйдет! Я слишком долго к этому шла! Еще раз вытворишь подобное, и я тебя убью! — пригрозила она Миррэ.

Колдунья щелкнула пальцами, и камни снова вспыхнули, соединяясь лучами, а из-за деревьев выступили темные фигуры в плащах с капюшонами, образовав широкий круг. То, что колдунья здесь не одна, оказалось неприятной неожиданностью. Выходит, мы изначально были под присмотром, и даже если бы нам удалось вырваться из грибных ловушек, пришлось бы сразиться с десятком колдуний.

— Девы, настала пора искоренить вольнодумство и хаос! Вернуть благословенные века порядка и строгой иерархии! Смотрите и радуйтесь! Сегодня сменится эпоха, и мы заберем Лесной Колодец себе. Все Древнелесье покорится нам! Каждая колдунья, желающая черпать из Колодца силу, должна будет пасть к нашим ногам и заплатить дань Кругу!

Мне показалось, что Лесса впала в экстаз, а ее глаза засветились безумием.

— Она это о чем? — поинтересовалась Элина.

— Не знаю. Но пафоса столько, аж скулы сводит, — ответила тихонько Ана.

Закончив внезапное публичное выступление, Лесса сделала знак, и ей подали выброшенный Миррэ посох. Воткнув его в землю на прежнее место, колдунья-мятежница снова посмотрела на небо и на этот раз нахмурилась. Похоже, время поджимало.

Грубо вздернув неожиданно покорную Миррэ за локоть, она полоснула клинком по ее ладони. Кровь закапала прямо в плоскую чашу в навершии посоха, а по отрешенному лицу сестры медленно заструились слезы.

— Достаточно! 

Закончив, Лесса отпихнула Миррэ, и та упала на землю совсем рядом со мной. А мятежница, размеренно роняя слова сложнейшего заклинания, воздела посох с чашей над головой, и к нему метнулись лучи от камней, соединяясь в одной точке. Одновременно грянул раскат грома, и рука колдуньи дрогнула. Кровь расплескалась, окропив вскинутое к небу лицо злодейки. Лесса довольно расхохоталась.

 В воздухе стремительно росло напряжение. От такой концентрации магия стала видимой и мягко замерцала перламутром, словно бы здесь зародился новый источник. Медленно вращаясь, она окутывала тело колдуньи. Природа сходила с ума. Ветер рвал деревья с корнем, и за пределами «четырехлистника» находиться было опасно, но мы будто очутились в центре вихревой воронки в относительном покое!

Грибы продолжали тянуть из нас магию, и я слабела с каждым мгновением.

— Миррэ! Миррэ! — позвала я сестру.

Она услышала меня не сразу. Подняла затуманенный взгляд. Заморгала, медленно сбрасывая какие-то чары. Лесса все-таки их наложила на Миррэ, опасаясь снова получить по горбу.

— Тали… Это конец, да?

— Нет! Нет, сестренка! Не сдавайся, милая! — шептала я сквозь раздирающую виски боль.

— Тали, мне страшно!

Сестра казалась мне совсем ребенком. Худенькая, бледная, с огромными прозрачными глазищами, расширенными от страха. Вот как бывает, еще недавно я ее совсем не знала, но презирала заочно, а теперь она уже совсем родная. Мне вдруг неимоверно захотелось обнять ее и спасти…

Вот только кто бы спас меня?

— Прости, сестренка. Столько лет я училась ладить с чудовищами, а когда встретила настоящее, оказалась бессильна… — Несмотря на печальные слова и тяжкие мысли, я ободряюще улыбнулась: — Миррэ, послушай. Помощь уже близко. Нужно просто потерпеть, потянуть время. Все будет хорошо.

Я говорила уверенно, хоть и не знала ничего наверняка. Просто надеялась, что Ренгольд меня не оставит.

Сестра обернулась и посмотрела на Лессу. Окутанная магией колдунья, раскинув руки, висела в воздухе на высоте человеческого роста. Перед ней левитировал магический посох, из которого луч света бил прямо в небо. Видимо, к тем самым звездам, которые она там постоянно высматривала.

— Хорошо уже не будет, Тали… Чудовище и правда одержало верх.

Миррэ всхлипнула, но нашла в себе силы грустно улыбнуться. Я тоже посмотрела на колдунью, которая то скулила, то переходила на истерический смех, то постанывала. Похоже, принимать чужую магию — это больно, а значит, сейчас ей слегка не до нас.

Я прикрыла глаза и, отыскав последний аргумент, подмигнула сестре:

— Миррэ, иногда мы все-таки убиваем чудовищ. Помоги мне, пожалуйста. Без тебя мне не справиться!

Сестра, подарив мне долгий взгляд, решительно кивнула, а потом сделала единственное, что можно было в такой ситуации: подпрыгнув, ухватилась за конец посоха, и тот неожиданно легко поддался. Погас бьющий в небо луч, и Лесса рухнула на землю уже второй раз за сегодня.

Луч погас, но навершие посоха все еще полыхало магическим пламенем, и сестра по наитию ткнула им в мое “грибное одеяло”, как будто факелом в солому. Сосальщикам такое обращение не понравилось. Часть колонии тут же съежилась, будто сгорев, остальные гурьбой подались в сторону и уползли, унося ноги, а я, наконец, смогла двигаться.

Произведенный эффект Миррэ постаралась развить и освободила Элину и Ану, но до отца не успела добраться. Лесса, пошатываясь, поднималась с земли. Я тоже постаралась ускориться, но движения были неверными, меня шатало от слабости. Все, что удалось за эти мгновения,  это встать на четвереньки.

— Ах ты, дрянь! Как же я недооценила пустышку! — прошипела колдунья, выпрямляясь прямо за спиной сестры.

Ее глаза полыхали болотными огнями, источая мерзкий зеленый дымок. Кожа на лице то покрывалась складками и морщинами, то разглаживалась, словно из-за облика молодой и красивой женщины проглядывала жуткая старуха.

— Миррэ! — только и успела вскрикнуть я, когда в грудь сестренки метнулся острый шип, выросший прямо из-под ног у Лессы.

Отец каким-то чудом успел его опередить. Закрыл ее собой, но этого не хватило. Прозрачные, точно хрусталь, серые глаза Миррэ удивленно расширились. Она повернула голову и посмотрели на меня, а затем отступила назад. На ее груди расплывалось алое пятно…

Я поползла к ней со всей скоростью, на которую только была способна в таком состоянии. Подхватила на руки, зажимая рану.

— Элина! — позвала целительницу.

— Здесь, я здесь!  Просто царапина, она будет жить, Прикройте, только пожалуйста!

Наша Элина, которая боялась даже жуков, с ходу определила степень повреждения и бесстрашно принялась лечить раненую, не взирая на риск и положившись на нас.

Мой резерв стремительно наполнялся, разлитой вокруг магией, а слабость отступала. Я вышла вперед, закрыв девочек от колдуньи. Со мной  плечом к плечу встала Ана. Чуть наклонив голову, кровная подруга прошипела:

— Ну все! Теперь это ты будешь землю жрать, стеркулия старая!

Анатрану немного потряхивало. Не знаю, от гнева или от пережитого ужаса. Не важно. Дралась Ана, как демон из Пылающей Пустыни, когда надо.

Привычно дотронувшись кулаком до ее кулака, я показала, что рядом, и создала магический щит, прикрыв им Элину с Миррэ. На лежащего на земле отца я боялась даже смотреть.

Ана лихо свистнула, точно мальчишка, и из-за деревьев раздался волчий вой. Хищники хоть немного, да отвлекут поддержку Лесы. Мы все сделали очень быстро, но недооценили противницу. Лесса вытянула губы трубочкой и просто подула.

Из ее рта вырвалось черное облако, окутав все вокруг непроглядной теменью. Пространство искажало звуки, не давало видеть дальше вытянутой руки, к тому же противно попахивало гнилью, и из-за этого не хотелось вдыхать.

Вскрикнула Ана, и я поняла, что ее больше нет рядом. Почти сразу же взвизгнула Элина. Я медленно переступала, готовясь отскочить в сторону или отразить удар. Поворачивалась, натыкаясь все на ту же мглу. Мне то и дело чудилось быстрое движение на границе видимости.