— Конечно, освобожу! Вот только закончим, и сразу… — пообещала колдунья, соврав без зазрения совести.

Она снова взглянула на небо и, отступив немного в сторону, принялась читать заклинание: 

— Ялао-ми-элло. Тан-туи!

Трава вокруг вспыхнула и тускло замерцала, грибы едва заметно засветились желтым.

— Сюда, деточка. Встань вот тут и немного постой. — Взяв Миррэ за руку, Лесса провела ее между нами и поставила прямо по центру четырехлистника, где было свободное пространство между грибными холмиками. — Подержи-ка. — Всучила она ей в руки посох с похожим на широкую неглубокую плошку навершием. — Идеально!

— Миррэ, она обманывает! Она никого не отпустит! Не нужно ей помогать… — затараторила я, приподняв голову.

Но стоило сестре прикоснуться к посоху, как ее взгляд остекленел. Она сжимала резную рукоять и глядела в никуда, не мигая.

Все. Теперь нам оставалось надеяться на чудо и ждать, что драконы найдут нас раньше, чем случится непоправимое. 

Вот только как они узнают, где искать? Знает ли Рен, вообще, о том, что происходит, или мирно спит у себя в комнате? 

От таких безрадостных мыслей накатила паника. Вспомнился кошмар, который приснился мне накануне отъезда: потерявшие способность летать драконы… Потом академия. Цветана, Камешек… Мои планы, которым не суждено уже сбыться… Я была на волосок от того, чтобы отчаяться, и вдруг поступила весточка от Камешка!

Мой мишка каким-то невероятным чудом прорвался через все препоны и отсутствие магии. Наверное, поэтому я ничего не поняла. Вместо нашего привычного общения, на меня обрушилась мешанина мутных картинок и образов, среди которых я распознала искаженное лицо Ренгольда в какой-то краткий момент. 

«Камешек, родной! Я жива! Элина и Ана тоже здесь. И Миррэ с отцом. Если ты меня слышишь, сообщи Рену! Мы… Мы в Древнелесье на... какой-то поляне»

Это были самые паршивые координаты, из всех возможных, и я принялась крутить головой, чтобы увидеть как можно больше. Если мишка поймет, это сможет помочь.

— Надо же, какой сюрприз! Поводок! — удивленно уставилась на меня Лесса и щелкнула пальцами.

В ушах оглушительно бздынькнуло, и я не почувствовала, но поняла, поводка больше нет…

С трудом удержавшись, чтобы не выругаться, я понадеялась, что от нашего контакта выйдет хоть какой-нибудь толк. Жаль, что с Реном мы также не умеем. Он намекал, что похожая способность появится немного позже, после свадьбы. Наверное, прошло еще слишком мало времени...

Случившееся и напугало меня и обрадовало, но в душе воспрянула надежда.

«Нужно просто тянуть время, и дать шанс Ренгольду найти нас!»

— Лесса, зачем тебе, это все это понадобилось? — попыталась я разговорить колдунью.

Та продолжала суетиться, готовясь к ритуалу. Сверху у каждой стойки, что она воткнула в землю, тоже было что-то вроде чаши, но маленькой, как у подсвечника. Она вложила туда по большому тусклому камню и только потом соизволила ответить:

— Собираюсь забрать то, что должно принадлежать мне по праву. Не люблю несправедливость. — Положив последний камень, Лесса отряхнула руки и заявила, в очередной раз глянув на небо: — Приступим!

— О чем ты? Какая еще несправедливость? — торопливо спросила я.

— Ты знаешь, что мы дружили с твоей матерью? Да-да, даже были лучшими подругами в детстве лет… так до пятнадцати.

— Не знаю. Я ничего не знаю о своей маме…

— Не много потеряла. Твоя мать, как вы там говорите? Стеркулия. Слово-то какое дурацкое! — Лесса поморщилась.

— Почему? Что Тайгана тебе сделала?

— Спрашиваешь, что мне сделала Тайгана? Всего и не упомнить, — задумалась Лесса. — Но главное, она всегда и во всем желала быть первой! Никогда не уступала никому даже в малости. В пустяковых соревнованиях среди учениц, где победа ничего не значила, и то не пожелала уступить подруге.

Надо же! Даже такую, как Лесса, мучат детские обиды. И главное, она не обвиняла маму в подлости, лишь в нежелании уступить. Интересно, что же между ними было?

— Угу. Забирала лучшие куски с твоей тарелки, а потом оттяпала Лесной Колодец! — съязвила Анатрана, видимо, сделав те же, что и я, выводы о взаимоотношении бывших подруг.

— Ты мне надоела, девка! — неожиданно вспылила улыбчивая до этого колдунья.

В ее глазах полыхнули болотные огни, и Ана, поперхнувшись, закашлялась. Принялась вертеть головой, стучать затылком об землю. Выглядела все так, будто она задыхается.

— Прекрати! Прекрати, пожалуйста! Ана! — запаниковали мы с Элиной наперебой.

Анатрана перестала трепыхаться и задышала часто, но ровно. Она не говорил ни слова, но из ее глаз струились слезы.

— Еще одно неуместное слово, и ты отведаешь земли, как один небезызвестный герцог, — бросила Лесса. — Это всех касается. У нас здесь не дружеские посиделки! — пригрозила она и подошла к Миррэ.

Та все это время стояла, безучастно глядя в одну точку, и Лесса встряхнула ее за плечи.

— Эй, очнись! — Но сестра так и смотрела стеклянными глазами. Лесса легонько ударила ее по щеке, только после этого взгляд Миррэ прояснился. Прижав к щеке ладонь, она обиженно уставилась на колдунью, а та будто и не заметила. — Ну наконец-то! Думала, ты мне все дело испортишь!

Лесса выдернула из рук Миррэ посох и тоже воткнула его в землю, а затем обошла мою сестру и вдруг схватила ее за шею. В свободной руке колдуньи появился кривой короткий нож с таким широким лезвием, что оно казалось почти круглым...

Глава 31

Так вот какую роль отвела Лесса моей сестре — невинная жертва!

— Что вы делаете? Пустите! — Миррэ ухватилась за руку колдуньи, пытаясь освободиться.

— Успокойся! — Лесса снова посмотрела на небо и принялась читать заклинание: — Анао-сирре, майоро-паскундо-минтрессо…

Камни, разложенные на стойках, пульсировали внутренним светом в такт каждому ее слову. Сначала тускло, но потом все ярче и ярче.

— …йоранто-блэндэлло…

Поднялся ветер, зашумели кроны деревьев, все четыре камня ослепительно полыхнули светлой зеленью.

—…митурио-нанеро-керант!

От двух ближайших камней к моей голове протянулись лучи, и виски пронзило болью. Если я раньше полагала, что грибы сосут из нас магию, то это было так — на минималочках. А вот теперь за нас взялись всерьез. Из-за боли, воя ветра, крика девочек и стонов отца я была дезориентирована, но все равно умудрялась как-то следить за происходящим.

Миррэ вскрикнула, когда Лесса попыталась запрокинуть ей голову. Сестренка изо всех сил прижимала к груди подбородок, не собираясь покорно подставляться под нож. Не знаю, почему Лесса снова не сделала ее безвольной? Возможно, условия ритуала требовали, чтобы жертва была при памяти?

— Да стой же ты спокойно! — прорычала колдунья, утомившись от этой борьбы.

Позабыв о собственной боли, я закричала:

— Миррэ! Миррэ! Вечер два дня назад!

Сестренка часто прибегала ко мне поболтать перед сном, пока мы жили в замке, и недавно упросила показать ей приемы самообороны, чтобы и без магии был шанс дать отпор в случае чего. Я продемонстрировала ей несколько, и если сейчас у нее получится, это хоть немного, да отсрочит страшную участь. А там… Вдруг все-таки помощь подоспеет?

Сестра меня поняла. Замерла на миг, перестав сопротивляться, и, кажется, Лесса этому даже обрадовалась. Мои слова не насторожили колдунью, так она была в себе уверена. Потому и не ждала удара по голени!

Миррэ что есть силы саданула ее пяткой. Колдунья взвыла, ослабив хватку, и тут же получила локтем в ребра. От неожиданности она ухнула и уронила нож. Бросилась его поднимать, а тем временем сестра выдернула посох и, размахнувшись, долбанула колдунью по хребту:

— На!

Лесса так и упала ничком, а лучи, бьющие из камней нам в виски, вдруг погасли.

— Миррэ… Беги! Беги же! — завопила я.

Сестренка, сбросив ступор, в который впала после содеянного, отшвырнула посох в сторону, и рванула в противоположную.